Интервью с ветераном ВОВ, летчиком-испытателем Криворучко Леонидом Тимофеевичем

Интервью с ветераном ВОВ, летчиком-испытателем Криворучко Леонидом Тимофеевичем  13.07.2021 10:29

Сегодня мы, члены благотворительного фонда «НАДЕЖДА, ВЕРА, ВОЗРОЖДЕНИЕ», в гостях у очень знаменитого и почетного для нас человека, ветерана Великой Отечественной войны и почетного гражданина не только нашего города, но региона, и в целом нашей страны, Криворучко Леонида Тимофеевича.

-Леонид Тимофеевич, у каждого человека все начинается с детства. И вы тоже где-то родились, где-то выросли, расскажите нам, пожалуйста, о себе.

— Может быть я разочарую, а может быть и наоборот, но я родился в Украине в семье обыкновенного пахаря. Дед мой был участником еще той войны. Пришел с медалями. В Украине при этом, если ты в армии служил, как не заслужил, ты обязательно должен проявить себя. Вот такая традиция. В 1927 году мой отец с моей мамой решил жениться и родился я.

- Вы были старшим ребенком в семье?

— Наверное, потому что я не знаю второго(смеется). Воспитывали меня одного. Воспитание было сложным. В каком плане, началась мобилизация в армию. А у деда 3 сына оказалось, отец мой и еще двое. Надо что-то делать, решили построить дом, а рядом сосед, только фамилия не Криворучко, а Ручнейков. Двоюродные они. В 1927 года раскулачат мгновенно, если построишь дом. И дед сказал: «Не буду заниматься этим вопросом, куда отправят, то и буду делать». Дед был предприимчивым и активным, как только он проявил себя в колхозе, ему говорят: «Парень соображает, давай его в другой отправим, где от союза колхоз, а потом в 3, в 4 и он поднял Николаевский облсовет. Вот так проходила жизнь деда. Жизнь в труде. А бабушка оставалась дома и воспитывала меня. Отца забрали в армию, его послали в училище в Ленинград, он его окончил, потом его перекинули в другое место, следом попал под Киев, а потом и в Ульяновск. Когда началась война, отец уже имел организаторские способности. Танкист. На Урале несколько танков организовал. Под конец он перекочевал под Москву. Страшное дело было. Под Москвой погибло людей больше, чем под Сталинградом. Под Сталинградом погибло около 300 тысяч, а под Москвой больше миллиона людей. В училище под Курском студентов снимали с последних курсов, чтоб они шли и защищали родину. Отец в это время был в части, а я потихонечку рос в Ульяновске. Когда началась война, школы, которые были построены - пошли на госпиталь. Когда мы учились в 9 классе, наша группа отправилась в военкомат записываться на фронт. Условия жизни были тяжелыми. Меня взяли в курсанты, я 9 класс кончил, хоть какое-то образование имел. Немцы очень хорошо использовали Волгу. По ней летали и бомбили Куйбышев и Казань, а там авиационные заводы. Через Волгу только один мост в те времена был, который соединял Сибирь и Урал с Европейской частью. И конечно немцы долбили этот мост, а мы жили на окраине, у этого моста, недалеко. Там был госпиталь построен. И нам приходилось оказывать помощь. Когда немцы налетают, мы быстро на крышу бежим, а там бочки с песком и с водой, а они набрасывали бомбы и все пылало, а потом мы специально сделали щипцы, чтобы можно было пылающую бомбу окунуть в бочки. Вот такой период был. Помощь от нас была реальной, мы спасали общежития, несколько помещений и прочее. Вот так происходили события 1941-1942 годов. После учебы я попал на передовых на узел связи для обеспечения полетов авиации. Заключалось в том, что самолеты вылетели в Москве, в Берлине отбомбят, а назад же возвращаться надо, вот по радио и маякам обратно возвращались. А я после выпуска оказался командиром взвода и обеспечивал полеты.

- А папа ваш в это время продолжал служить?

— Его часть в начале прошла Румынию, потом через Венгрию, дошла до Берлина. Помню приходит однажды и говорит: «Знаете кто мой спаситель?» и показывает на звезды. Осколок попал в Красную Звезду.  Ехать в Москву менять неудобно. Звезда спасла его от смерти. Кончилась война, теперь моя судьба идет дальше. Значит, выпускают нас из училища в Ульяновске. Раньше нужно было иметь хорошую связь между Берлином и Москвой. Поэтому раньше не только радио было, но и проводное.

- Отец ваш сразу вернулся после 9 мая?

— Нет, отец и после войны продолжал служить, он был командиром части. Его перебросили под Черкесск. Приходит время, меня и моих сослуживцев расформировали.  И меня отправляют на Кавказ. Нас не направили в определенную часть. Просто в округ. Ну мы приехали. Меня спросили кем я был. Ответил, что радистом. Мне сказали: «Ладно, побудь месяц-два найдем тебе работу.». Искали-искали, так и не нашли. Для радиста нет работы, все точки заняты. Мне предложили на радиомаяке, который служил для авиации. Я там работал начальником службы электропитания. Это представляло собой три вагона. Первый-передатчик, другой-приемник и третий - силовая часть. А мы еще не договорились с американцами. А должны были продолжаться поставки с Запада через Индию, Пакистан, Иран, Азербайджан и сюда. А поставка военной техники. Служба была интересной, не смотря на чужие места, людей, нравы. С девушкой так просто не познакомишься. А хотелось на танцы пойти. А потом я совершенно случайно, когда был в отпуске и уже возвращался обратно, встретился в поезде из Москвы в Баку с одни парнем-капитаном, и он мне сказал, что едет из академии, экзамены сдал. А это был 1946 год. Образованных людей в то время было немного.  Я у него за поездку все разузнал. Приезжаю на место, где мой друг Саша и ему рассказываю, что человек после войны окончил образование и чем мы хуже него. А там же пустыня в Азербайджане. И я ему говорю: «А давай попробуем подготовиться». Нам повезло, мы начали проходить математику, тригонометрию с самых азов. У нас было времени достаточно. У нас работала радиостанция, механик обеспечивал ее, а мы изучали математику. И 2 года мы так сидели и учились. Он мне говорит, что поедет в Ленинградскую академию так как у него там дядя, есть где жить. А я искал возможность, где мне быть, жилья не было. Искал, где жилье подешевле, учеба попроще. В конце определился, что или Киевское, или Харьковское училище, или Рижское. Мне понравилось последнее и я написал туда заявление. А это филиал Московской академии.  В те времена зарплаты были маленькие, но хватало. После 5-летней учебы в Риге, меня назначали в лётный институт имение Чкалова. Трудно назвать почему меня назначали. Нас попало человек восемь. Мы, когда приехали в Ахтубинск, нас осталось человек 5, а остальные погнали дальше.  Нам достались очень хорошие условия. Когда начались разговоры про космос, началась ломка, кто быстрее, американцы или мы. Помню, как сейчас, нас вызвали человек 20. Догнать и перегнать. Чтоб через полгода человек смог долететь, вот такая была задача. Эта тема была очень интересная. Мы как проклятые 6 месяцев не вылезали из лаборатории, все время работали. В конце мы создали макет объекта, он не подошел, но явился основой для создания аппарата. После космоса я перешел на авиацию, но и там меня снова отправили космосом заниматься. Мне это нравилось. А потом и сын мой Бауманский институт окончил.

- Сын Ваш сам захотел стать военным?

— Откровенно говоря, я ему сказал, что материально он будет жить лучше, во-вторых военным дают квартиру. Это соблазнило его.

- У вас один сын?

— Да, один

- А со своей супругой вы где познакомились?

—Самым прозаичным образом в мире. Мы с товарищем вместе учились в Риге и снимали комнату одну, а жили у начальника госпиталя. Мы там оказались, потому что его сын там учился. Когда мы окрепли и окончили 1 курс, стало чуть легче. Начали знакомиться, а у Кости, у кого мы жили, отец говорит, что есть тетя нашего возраста, которая училась в медицинском институте. Получилось, что в одно время девчонки говорят «у нас вечер будет и приглашаем парней». И мы пошли, все понравилось, молодые, веселые, нам по 19-20 лет и потом начали потихоньку встречаться чаще, а они были на последнем уже курсе. Окончив его, остались там работать. А мы продолжали учиться. А когда нас переправили, то я уже взял с собой жену. К этому времени уже отец мобилизовался и приехал к нам. Спросил нас: «Ну как вы тут?» Мы и сказали, что будем жениться. Меня это все устраивало.»

- И на место распределения вы вместе с женой приехали?

— Распределили сюда, она работала детским врачом в Щелково. Меня маханули в Ахтубинск, а у меня уже и ребенок появился, теща и я вместе с ними уехали в Актюбинск. Природа чудесная, рыбалка. Но скучновато, ни кинотеатров, только телевидение, а потом получилось, что сын оканчивал школу и стоял вопрос, что делать дальше. Решил, чтобы буду проситься обратно в Москву и мне пошли навстречу, и когда мы приехали, сын поступил в Бауманку. Все ребята, которые с ним учились, ближайшие- погибли.

- Какая причина гибели?

— Один под машиной, второй под электричкой, третий спрыгнул с вышки. Так сын всех друзей и потерял. Я сам ни на что не претендовал, лишний раз в санаторий не ездил. Ну был, конечно, в Крыму, Сочи, там были санатории авиационного направления.

- Леонид Тимофеевич, я вот знаю еще такой сюжет, что Вы знакомы с Гагариным, Поповым, расскажите, пожалуйста?

— Как я с Гагариным был знаком, значит у меня был Маркин-военный, начальник отделения, он жил там, где сейчас у нас магазин Пятерочка, за ней была стена, которая была расписана «Здесь жил…», и там жил мой начальник, а когда в 1949-1950 году начали проблему решать с космосом, то надо было отобрать лучших из лучших, мы отобрали первых 12 человек. Гагарин уже был женат, и он жил на 3 этаже на одной лестничной площадке с моим начальником. А мне приходилось иногда вечерние работы срочно относить, и я приходил к своему начальнику. А он часто с Гагариным на лестнице сидели и курили. И вот познакомились как офицер с офицером. Вот так мы вроде и были знакомы. А потом я работал в управлении по подготовке космонавтов, но и не только космонавтов, но и снаряжения. Мало ли что в полете, а надо уметь и масками, кислородом пользоваться. А репетировали на земле, а нужен же вакуум, вот они в огромное помещение заходили, и из него выкачивали воздух, там их держали до 30 минут в интересах выдержат они или нет. А я в лаборатории, которая занимается вакуумной станцией и эти люди приходят, все они знакомы, также надо было и парашютное снаряжение проверять. Вот мы и рассматривали, как раздеваются, одеваются, прыгают. С Поповым часто общались. Мой товарищ выходил замуж за девочку, с которой Попов был знаком.

- С Гагариным после полета в космос вы больше не встречались?

— Редко встречались. Только когда он уже был как контрольное лицо, приходил иногда с вопросом «Ну как тут у вас? Люди, снаряжение готово?» уже командирским языком общался. А мы тогда были уже майорами. Гагарин был добродушным, всегда улыбался. Сблизило то, что курили вместе на площадке, мы практически дружили. А после этого, когда нас начали выгонять из Ахтубинска, ребята многие шли на Гагарина работать, а он их принимал с удовольствием. Ребята не хитрили, работали, по совести.

- Вы никогда не жалели, что стали военным? Что так сложилась ваша карьера?

— Нет, во-первых, у меня отец военный, я пошел по его стопам.

- Учась в школе, Вы мечтали стать военным? Или просто война так распорядилась?

— Точно сказать Вам так не могу, но тяга к тому, чтобы попасть в военную организацию у меня была, мне казалось, что там можно продвинуться, занять определённое местоположение, а на гражданке было бы сложнее. Единственный недостаток, что жизнь коротка. Если я еще в том году ходил, шутя на улице, в магазин, то в этом уже не могу и ситуация такая: болят коленки, нужно бы операцию, но ее не рекомендуют, так как операция сложная для моего возраста. Говорят, мазать мазью и доживать так. А еще такое совпадение, 25 числа у нас были выборы, а я был на даче, погода такая чудесная и я лежал на раскладушке, смотрю на небо, а туча такая налетела, говорю сыну: «Саш, смотри какая туча надвигается» он мне говорит: «И что делать будем?» а я ему: «Ну заводи машину и отвози меня домой».

- Как вы человек, военный такого уже уровня в то время восприняли развал СССР? Ваша реакция?

— Я не мог понять Горбачева, он же сельскохозяйственный работник, занимался уборкой урожая, чего он сунулся в политику, он еще решил продемонстрировать либеральность. А потом пришел Ельцин, политическими проблемами он не занимался. Взять в пример Сталина, он думал, работал, ночами не спал.

- А как эти изменения повлияли на армию? Как-то повлияло это на отношение в армии?

— Отношения были неприятные, были случаи, когда в форме нельзя было выйти на улицу. Потому, что шли оскорбления. Если раньше военные были защитниками, то теперь сволочи. Это же мнение можно элементарно сотворить. Откровенно говоря, и прошлые времена были тяжеловаты и сейчас остается также периодически. Даже когда случился коронавирус, я удивился как начали строить такое большое количество госпиталей, откуда они могли узнать, что надо столько. Вот до этого мы и докатились

- Сейчас у всех есть выход в интернет, как Вы относитесь к тому, что интернет многое искажает, что мы привыкли слушать, допустим другие факты о ВОВ, о том, что сейчас советскую армию считают захватчиками, а не освободителями, как Вы относитесь к таким современным изменениям?

— Мне кажется, что тут только влияние своей родины. Нужно думать и о родине, а не только о себе. Мы страна победитель. Представляете наше положение, если сейчас отправить на Камчатку, ни жилья, ничего, я лучше здесь поживу. Там же большинство людей, которые живут- они там и родились.

- Сейчас всплывают факты, что Гагарин все-таки не разбился на самолете, и что даже не Гагарин летал в космос. Это фантастика?

— Как вам сказать, я вот любитель собирать грибы. Мы с товарищами вот ездили за грибами там, как раз то место, где и упал самолёт Гагарина. Мы думали о том, как туда попасть. Мы взяли удостоверения о том, что имеем отношение к космонавтике. Мы прошли к тому месту. Метров за 200 уже были сшиблены елки. А почему упал самолет? Не сориентировались, облачность низкая. Потеряли ориентировку и когда начали выходить из облачности - уже земля. Гагарин был открытым, добродушным. Очень жалко человека.

- Я знаю, что вы награждены медалями, расскажите нам?

— Мне сейчас жалко до слез из-за глупости, которую я допустил. Была юбилейная дата Гагарина и в честь нее были выпущены медали «Медаль Гагарина». Их было мало, всего 100 штук и я был в числе награжденных. И надо было такому случиться, что какое-то мероприятие было, которое связано с космосом и я нацепил все медали на пиджак и вдруг звонок: «Ну сколько можно ждать?» и я, схватив пиджак, побежал, опустился на 1 этаж, смотрю все медали есть, а гагаринской нет. И когда я прикреплял, видимо плохо зацепил, и она упала. Думаю, что она упала, когда бежал и соседи ее забрали к себе.

- Вы храните свой парадный мундир с медалями?

— Да, конечно.

Интервью проводили волонтеры Фонда Карасева Юлия Ивановна и Захаревич Полина